ВИЧ заметили, когда расхворались белые образованные американцы — в 1983 году. Стали разбираться — поняли, что африканцы болеют им с 70-х. И лишь год назад молекулярный анализ образцов из анатомических коллекций колониального музея медицины показал: эпидемия — ровесник ХХ века.

Год назад новости запестрели сообщениями: статья в Nature рассказывает, что ВИЧ целых сто лет. Майкл Воробей из Университета Аризоны нашел в музее в Киншасе (Конго) фанерную коробочку, выстланную бархатом, в которой хранились микропрепараты для обучения студентов, срезы кишечника человека. В роли экспоната выступали препараты умершей в 1960 году безымянной жительницы одной из окрестных деревень. Эта находка была бесценной.

Вирус ВИЧ невероятно быстро мутирует. Пожив в одном человеке, он создает несколько вариантов своего генома — и они передаются следующим инфицированным. До Воробея ученые брали все варианты вируса в мире и прикидывали: когда бы мог жить их общий предок? Получалось, где-то в 1930-х, но точность была относительной: у молекулярных часов не хватало калибровки. Нельзя было точно узнать, какими темпами мутирует вирус — ученые располагали данными только за несколько лет наблюдений.

Вместе с заветной коробочкой Воробей получил в руки настоящую машину времени: жительница Киншасы была больна СПИДом. Ученый сравнил сегодняшние варианты вируса с вирусом из 1960 года — и получил точную калибровку, понимание того, как быстро меняется вирус. «Такой инструмент создал картинку истории ВИЧ с отличной фокусировкой», — сказал Воробей в одном из интервью.

Полученные им результаты поражают. Оказалось, вирус проник в африканские популяции человека около 1908 года. ВИЧ 70 лет осваивал человека, незаметно унося жизни. Как же это было возможно?

Во-первых, уже заразившись ВИЧ, люди до заболевания СПИДом просто не доживали— умирали раньше, ну хоть от малярии или поноса. Во-вторых, вирус ВИЧ мало заразен, и поэтому для освоения больших популяций ему были нужны время и условия.

Необходимые для этого условия сложились в период постколониальной индустриализации: скопления людей, перемещение людей — все это на фоне плохой гигиены и недостаточного доступа к проточной воде (что порождает сопутствующие половые заболевания и делает гениталии более уязвимыми для вируса). Добавьте сюда диковинные традиции и безумие новых правителей — получится идеальный коктейль для вируса.

Появились большие города, новые промыслы. Человек едет из деревни, например, на алмазный прииск в ЮАР. Там на всю бригаду общие проститутки. Потом все разъезжаются по деревням в отпуск и спят с женами. По традиции африканки помещают в вагину пучки сухой травы — считается, что это делает секс приятнее для мужа (вообще этот вирус обожает любые формы шовинизма и лицемерия — для него это всегда выгодно). А когда эпидемия уже косит миллионы, безумный президент Мбеки говорит: «Вируса не существует. Его придумал Запад, чтобы представить черного в образе сексуального животного, которое карают небеса, и насадить тут гуманитарные миссии, прикрытие для шпионов». И запрещает все антиэпидемические программы.

Освоив первые тысячи африканцев, вирус разошелся по всему миру. В каждой стране начиналась своя эпидемия — и всюду вирус опирался на особенности местной культуры. В России самая большая в Европе и одна из наиболее быстрорастущих в мире эпидемий: вирусу на руку политика властей, которые последовательно запрещают все доказанные меры борьбы с эпидемией — от раздачи шприцев до полового воспитания детей.

Одним словом, столетняя история ВИЧ говорит: вирус может распространяться невероятно медленно, без угрозы для больших групп людей. Если только мы — и люди, и государство — будем разумно вести себя. А может превращаться в настоящую чуму — если только ему помогать. Наконец, последний вывод: вирусы, передающиеся от животных, могут распространяться медленно и незаметно, поэтому их важно постоянно изучать. Вот лекция одного из охотников за таинственными вирусами джунглей — посмотрите.